Самосожжение - Страница 57

– Оксана, тебя ищут!

Генриетта заглянула на кухню. Обе девочки сидели у неё на руках. Я так задумалась, что услышала её голос не сразу. Гета окликала меня из передней, а потом решила узнать, не заснула ли я сидя.

Я непонимающим взглядом посмотрела на Глорию и Викторию – она были совершенно одинаковые, похожие на мать и бабушку одновременно. Смешно надув толстые щёки, девочки смотрели на меня глазами-смородинами. И я, в который раз, подумала, что от своего отца, зеленоглазого красавца, они не взяли ничего. Но Генриетте я никогда об этом не говорила – знала, как хотела она родить похожих на Андрея детей…

– Извини, задремала!

Я с неохотой встала, сделала двойняшкам «козу». Потом подумала, что Гета поступает правильно, одевая дочек по-разному. Кроме того, на ручке у Глории надета красная клеенчатая браслетка, а у Виктории – розовая.

– Давно звонят?

– Да нет, только что нашлись.

Генриетта ушла в детскую, где в вечернем полумраке уютно светился усыпанный звёздочками полумесяц-люстра. А я, тяжело вздохнув, взяла телефонную трубку.

Скорее всего, «наружник» доложит, что Дина отбыла в очередной ресторан. Ночью объект проводят до дома на Малой Грузинской и отчалят восвояси. Зря всё-таки Озирский тогда, в Лахте, пошёл на поводу у Брайнина и ввязался в заведомо проигрышное дело. Непозволительно много сил и средств уже затрачено на наблюдение за Диной. Потом, чего доброго, придётся проникать за взятки в роскошные отели, выпасая там «Фам-фаталь». Самое главное, совершенно непонятно, что потом мы будем делать с накопленным материалом и самой госпожой Агаповой.

– Слушаю! – Я тяжело опустилась на пуфик у зеркала.

– Оксана, это Чугунов! – Директор московского филиала заметно нервничал, спешил. – Ты давно у Рониных сидишь?

– Часа три уже. А что? Нештатная ситуация?..

– Да. Объект всё ещё находится на Измайловском бульваре и пока квартиру не покидал. Наши дежурят напротив подъезда. Но у Витьки Касьяна схватило живот. Боимся, не аппендицит ли…

– Понятно. – Я искренне пожалела Касьяна, совсем недавно сильно обгоревшего на пляже в Серебряном Бору. Вдобавок, он вчера стёр ноги, преследуя Дину по центру Москвы.

– Нужно его немедленно врачу показать, а то дотерпится до точки. С ним кто?

Ребята из агентства всегда дежурили парами. Вроде бы сегодня по графику очередь Валеры Советкина, недавнего дембеля, отслужившего в погранвойсках.

– Советкин, – подтвердил моё предположение Чугунов. – Ты не могла бы на час-два подменить их на Измайловском? «Тачка» с тобой?

– Разумеется. И мы как раз заправились, так что с этим проблем не будет…

Усталость пропала, и я вновь была готова мчаться куда угодно, лишь бы не пострадало дело и не случилось ничего плохого с Касьяном. Плевать, часок-другой подежурю, пока Лёша не пришлёт замену. Тем более что Дина мой лимузин никогда не видела и лично меня не знала. Повинуясь приказу Озирского, я в наружном наблюдении никогда участия не принимала.

– Всё, выезжаю!

– Ксюш, я твой до гроба! Ребята дождутся тебя, а потом сразу же поедут в поликлинику…

– Договорились.

Я положила трубку и уставилась на соё отражение в огромном зеркале. Думала, не озябну ли я в итальянском чёрном платье из тонкой шерсти и в колготках-паутинках. Ничего, можно включить печку, да и на дворе всё же август месяц… Плохо, конечно, что туфли у меня на каблуках, и мамин гарнитур из горного хрусталя, как оказалось, я зря надела.

Длинные, почти до плеч, серьги и бусы очень шли к кружевной наколке и такому же фартучку, тогда мама красовалась за стойкой в «Белом Доме». Недавно я нашла гарнитур в ящике комода и очень захотела его надеть. Настроение у меня сейчас было осеннее – холодное, ясное, как горный хрусталь…

– Оксаночка, вы уходите? – удивилась Маргарита Петровна, открыв дверь в прихожую.

Её круглое распаренное лицо показалось мне домашним и уютным, а пушистые тонкие волосы делали мать Геты похожей на забавную игрушку. Она стирала в машине детское бельишко, и из-за шума мотора не услышала моего разговора с Чугуновым.

– Не останетесь попить чайку с торгом?

Мне очень нравилась эта невысокая полная женщина в шёлковом халате и кокетливом переднике, с золотой цепочкой на мягкой, пропечённой солнцем шее. На её пухлых руках лопалась радужная пена; толстое обручальное кольцо и перстень-маркиз лежали на стеклянной полочке рядом с косметикой и зубными щётками. Я закусила губу, чтобы не разреветься от нахлынувших воспоминаний о своей матери, о своём доме.

– Меня срочно вызывают на службу. Торт до завтра подождать не может? Кусочек оставьте, и ладно. – Я попыталась улыбнуться. – К тому же вы и так устали от меня сегодня…

– Да что вы, что вы! Мы всегда рады видеть вас! – запротестовала Ронина, и я не уловила в её голосе лицемерных ноток. – Гета!

– Что, мам? – Генриетта выскочила в прихожую с пачкой памперсов в руках. – Оксана, тебе нужно ехать?

– Да, возникла необходимость подменить ребят у объекта. Форс-мажор – один парень заболел, а другой должен его к врачу сопровождать. – Я схватила с вешалки свою сумку-торбу. – Как только управлюсь, позвоню. Мы ведь так и не нашли Андрею подарок.

– Всё равно найдём, обещаю! – горячо заверила Гета. – Двадцатого числа к нам в гости приедет папина сестра тётя Лида. Я оставлю с ней девчонок и вплотную займусь подарками. Кстати, в ГУМе и ЦУМе мы ещё не побывали, и пробел нужно восполнить. После тёти Лиды у нас будет гостить Алёна Луняк, моя подружка из Саратова. Каскадёрша, ничего себе, правда? Много раз горела заживо, тонула, вешалась, прыгала с крыши высотного дома. Вот вместе с ней мы и объедем торговые точки. Алёнка давно мечтала побывать в Москве. Мы с Луной в Саратове входили в мальчишескую компанию. Мама была в ужасе, когда я являлась вечером домой вся в синяках, часто с подбитым глазом. А вот папа реагировал спокойно. Ему даже нравилось, что девчонки не робкого десятка – дерзкие, азартные, в куклы играть не хотим. Я, Алёна и папа, ещё несколько наших знакомых, вместе в походы ходили, плавали по Волге на байдарках и плотах. Алёна очень хочет папу в госпитале навестить… – Гета через силу улыбнулась. – Я дам тебе с собой фруктовое пюре – яблочное и клубничное. Не отказывайся, у нас его много. Андрей привёз целый багажник детского питания. Да, мы с Алёной обе собирались учиться на каскадёров, а я предала нашу мечту, стала учительницей. Но неудовлетворённость постоянно грызла душу. Не встреть я Андрея, возможно. Всё же пошла бы по этой дорожке…